Похвальное слово морской культуре.
«Катера и яхты» №4(140) 1989 год с.84-86
Наблюдая, запоминай.
В. Гусев
яхтенный капитан,
мастер спорта международного класса
Разговор об этике и эстетике, поднятый в «КиЯ», заинтересовал многих. Люди в экипаже разные — по возрасту, образованию, квалификации, общей культуре. Есть максималисты. Есть романтики. Одних отличает полусерьезная суеверность, других — неколебимый здравый смысл. Обсуждая статью, мы говорили о многом. В том числе и о названиях.
ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ? Против довода, что яхтам нельзя давать названий трагически погибших судов, выдвигалось утверждение, что суда не виноваты в ошибках тех, кто их водит. Мол, носят же парусники традиционные, освященные временем имена звезд, мифологических героев, морских птиц и животных, хотя их предшественники-тезки далеко не всегда спокойно доживали свой век в кильблоках на берегу. И тем не менее такие яхтенные имена, как и имена людей, повторяются в списках яхт-клубов из века в век.
А как быть тем, кто столкнулся с лимитом хороших традиционных названий, еще не присвоенных другой яхте хотя бы в пределах одного бассейна? Экипажи новых яхт обычно ломают голову над этим долгое время. И не зря.
Конечно, легче всего тем, кто не утруждает себя подобными поисками, для кого все, в том числе и этика с эстетикой, трын-трава. С их легкой руки неказистым небольшим судам особенно часто дают названия с претензией: «Адмирал», «Планета», «Океания»...
Другие решают для всех судов своего клуба oграничить выбор названий словами, которые непременно должны начинаться с одной буквы. Например, с «А». Казалось бы, чего проще! Но однажды выясняется, что серию из нескольких уже подобранных и неплохих названий продолжить сложно, если не использовать иноязычные слова, поскольку русских слов с этой нужной начальной буквой почти нет. И приходится давать судам мало известные названия звезд, употреблять имена забытых литературных героев и крайне редко употребляемые слова, для уяснения смысла которых необходим «переводчик».
Как ни странно, особенно популярны имена огромных экзотических птиц-санитаров. Тот, кто хоть раз наблюдал их «трапезу» в условиях естественного обитания, наверняка станет осторожнее с выбором такого «птичьего» имени...
Название должно не только как-то соответствовать величине и особенностям судна, но и отвечать традициям. Желательно, чтобы оно вызывало приятные ассоциации и при всем том было кратким и благозвучным. Один старый моряк-парусник неслучайно убеждал своих учеников, что короткое имя судна предпочитает прекрасной строке из корана (даже в том случае, когда борт настолько велик, что ее можно нанести в одну линию).
Краткое название еще и практично. Проще изготовлять трафареты, освежать краской или чистолью рельефные буквы, изготовлять изящные резные доски с названием, которые крепятся на борту или надстройке. В последнее время яхтсмены стали широко применять радио. При радиообмене, особенно в условиях плохой слышимости, куда проще сообщить в порт надзор или лоцману название, если оно короткое! Ведь передавать каждую букву приходится словами, соответствующими алфавиту Международного свода сигналов. Чтобы представить это яснее, возьмите, к примеру, слово « Тянитолкай». Оно «потянет» минимум на десять слагаемых в радиообмене по-русски. Для иностранца букву «я» придется обозначать двумя словами! Задачи в случаях с «заковыристыми» названиями бывают и посложнее...
И у себя в клубах при обращении друг к другу мы нередко используем не наши имена собственные, а названия наших яхт. За границей вас будут именовать так же, только без падежных окончаний. Если же название окажется созвучным с иноязычным словом, обозначающим что-либо неприличное или забавное, у местных зубоскалов будет праздник. Конечно, всего не предвидеть! Поэтому повторим: традиционное название — лучшее, оно проверено по всем статьям. Хотя и при нем неизбежны курьезы и казусы. То «Форвард» безнадежно проигрывает гонку, то «Штурман» оказывается на мели. И хотя сами суда никогда ни в чем не виноваты, смысловая нагрузка названия порой обыгрывается по разным причинам. Даже тогда, когда повод для этого, казалось бы, не придумать. В клубах встречаются любители поиграть в чехарду со словами, но их шутки быстро приедаются. Хуже, когда судну дают глупые, неблагозвучные клички. Вы их наверняка встречали: «Скандал», «Борода». «Карга». Не так уж оригинальны и названия-перевертыши типа «Монг» («Гном»).
Словом, выбор названия — серьезное дело. Как имя человеку, его дают на всю жизнь. И обременительным оно быть не должно.
ДЕЛАЙ, КАК Я? В экипаже все влияют друг на друга, учатся один у другого
.
Как-то на одной из английских яхт довелось видеть молодого яхтсмена, сортирующего мусор. Напрашивался вопрос — зачем? Не проще ли все разом отнести в огромные мусорные урны на причале?
За действиями юноши молча наблюдал старпом. А когда тот понес на причал два мешка, в одном из которых был «растворимый» мусор, а в другом синтетика, старпом пояснил:
Парень проходит практику. Однажды он бросил за борт рваный полиэтилен, хотя я всех новичков предупреждаю, чтобы складывали мусор, которого морю не переварить, в мешок. Пришлось поговорить...
—И часто приходится давать подобные уроки экологического воспитания?
—Нет. Обычно я подношу к носу разгильдяя вот эту штуку и делаю ему внушение,— ответил старпом, показав кулачище,— у меня даже сопливые хиппи становятся шелковыми!
Каждый по-своему сеет разумное, доброе, вечное. И не обязательно иметь пудовые кулаки. Если вы на переходе не ахнули за борт ведро отработанного масла, а вместе с сыном и его юными сверстниками, несмотря на качку, постарались аккуратно слить его в герметичную емкость, чтобы позднее, в гавани, перелить в маслосборник, вы поступили достойным образом. Вы вели себя педагогично.
Морская культура воспитывается примером.
Вместо послесловия.
Е.Леонтьев
яхтенный капитан.
Сокращенный вариант текста, подготовленного автором в качестве послесловия к его книге «Школа яхтенного рулевого» («ФиС», 1987), но в нее не вошедшего.— Прим. ред.
То, что называется «морской культурой», необходимо моряку-спортсмену точно так же, как и «профессиональные» навыки хорошей морской практики.
В основе обшей культуры человека лежат понятия «этика» и «эстетика». В узких рамках мореплавания, применительно к нему, этика и эстетика сливаются в одно понятие — морская культура. Воспитывается она в моряке неуклонным соблюдением на судне морских традиций и обычаев, примером старших — по опыту и возрасту — и прежде всего примером капитана.
Морская культура в парусном спорте заключается в соблюдении яхтсменом традиционных норм поведения на яхте (в море и на стоянке), во взаимоотношениях с товарищами по экипажу и с соперниками в гонке, в четком представлении о том, как должен выглядеть яхтсмен и его яхта согласно современным эстетическим взглядам.
Такая постановка вопроса может показаться искусственной, так как у нас существуют нормы социалистического общежития, правила поведения советского спортсмена. Однако это не так просто. Специфическая морская культура, всецело соответствуя этим нашим нормам и правилам, включает еще и какие-то особые нормы поведения, сложившиеся на море, обобщающие опыт многих поколений моряков-парусников.
И в известном смысле основу этих норм поведения можно воспринимать как начало, связующее морскую стихию и человека. Кажется, нет ничего общего между падением за борт и одеждой, ведь свалиться в воду можно в любом виде! Однако автор был свидетелем такого случая. Молодой матрос выбежал на палубу в расстегнутой куртке, при отдаче адмиралтейского якоря его шток зацепился за куртку и... увлек матроса за борт. К счастью, все кончилось благополучно, незадачливый моряк отделался холодной ванной и легким испугом. Случай показательный. Не-аккуратность в одежде, противоречащая требованиям морской культуры, нарушила и единство человека со стихией, что могло кончиться трагически.
Уровень морской культуры не в последнюю очередь определяется отношением к требованиям хорошей морской практики: выполнение их свидетельствует о высокой морской культуре, пренебрежение — говорит об обратном. Главным же признаком настоящей морской культуры является ясное понимание того, что всякий дурной поступок, всякое неисполнение своего долга, очерченного неписаными правилами или печатными инструкциями, кладет пятно на честь и достоинство флага, бросает тень на репутацию капитана, всего экипажа, клуба...
Основные черты морской культуры в поведении яхтсмена — любого члена экипажа малого прогулочно-туристского или спортивного судна — я сформулировал бы так:
— дисциплинированность и беспрекословное подчинение младшего старшему;
— обязательное выполнение приказаний, как писал адмирал С. О. Макарон, «с радостью и бегом!»;
— постоянная готовность к оказанию помощи тому, кто в ней нуждается;
— уважительное отношение к старшим, к товарищам, к друзьям-соперникам;
— уважение к порядкам в чужой гавани и на других судах;
— корректность и взаимоуважение при разборе конфликтных ситуаций;
— элементарные знания экологии, бережное отношение к природе.
А вот что правилам морской культуры явно противоречит:
— грязь, где бы она ни была — в поступках или в помыслах, на палубе или в трюме;
— «восточный базар» на палубе во время съемки с якоря и в любых других авральных случаях;
— спиртные напитки на борту (известная поговорка «пьяному — море по колено» говорит не о достойной подражания лихости моряка, а о потере им главного, на чем зиждется хорошая морская практика, потере разумной осмотрительности; я знаю случай гибели шести яхтсменов, в том числе яхтенного капитана и двух рулевых I класса, только потому, что они вышли из гавани в нетрезвом состоянии);
— кранцы (и ноги) за бортом на ходу;
— отсутствие строгого порядка в содержании и использовании яхтенного имущества.
Таковы основы морской культуры. Вместе с хорошей морской практикой она призвана воспитывать достойных нашей великой Родины представителей советского парусного спорта.
Как назвать судно?
И. Шнейдер
капитан дальнего плавания,
яхтенный капитан.
Вопрос этот — не праздный. От него в немалой степени зависит уровень этического и эстетического воспитания молодежи. Правы авторы публикации в «КиЯ», когда утверждают, что безликий номер или серое, ничего не выражающее название на борту яхты либо катера не воспитывает уважения к судну, не порождает стремления умножать и закреплять его успехи.
Название должно, как правило, отражать любовь экипажа к Родине, спорту, вызывать высокие патриотические чувства. В этом плане трудно воз-разить против таких ко многому обязывающих названий, как «Родина», «Россия», «Русь», «Аврора» и др. Однако на практике зачастую забывают, что давать малым лодкам и швертботам столь громкие имена нельзя. Смех будут вызывать, а не уважение подобные названия на бортах, скажем, детских «Кадетов». Названия малых лодок должны быть легкими, создающими у их владельцев хорошее настроение, стремление доказать, что их «Утенок» или «Чайка» — настоящие яхты.
Другое дело — крупные, крейсерские яхты, которых становится у нас все больше и больше. Так, с недавней выставки польских яхт только Центральный яхт-клуб приобрел крейсеров типа «Цетус», «Картер-30» и «Конрад-25» на 500 тыс. руб. Сделали приобретения на той же выставке и другие клубы Ленинграда. А теперь посмотрите, как названы эти великолепные суда? Вот перлы названий: «Фарт», «Акела», «Спокойный», «Леда»... Что они дают, какие чувства вызывают у членов экипажей? Как правило, никаких!
Пусть не подумает читатель, что мы призываем писать на бортах лозунги и призывы. Конечно, нет. Хотелось бы только обратить внимание хозяев новых яхт на очень важное значение и того, какое название выбрано, и того, насколько художественно оно написано.
Вот конкретное предложение. Много ли у нас судов, носящих имена известных яхтсменов? В «Воднике» яхта «Анатолий Киселев» названа именем яхтсмена и конструктора яхт, создателя «шестерок». Служебный катер яхт-клуба «Кировский завод» назван «Михаил Ермаков» — по имени яхтсмена и буериста, участника Великой Отечественной войны. А еще? Да, кажется, все... Разумно ли это? Не обедняем ли мы историю своего парусного спорта? А ведь это трудная и славная история.
Разве, например, не могло бы украсить любую яхту имя «Николай Людевиг» имя одного из организаторов нового советского яхтенного спорта? А имена яхтсменов-добровольцев, погибших на войне: Владимира Щепкина, Бориса Лебедева, Исаака Тетельбаума. Разве они не заслуживают большего уважения? Яхтсмены внесли весомый вклад в дело обороны Ленинграда, в дело победы над врагом. Имена Ивана Сметанина, Владимира Кокшарского, Бориса Яковлева, Юрия Минина и многих других должны быть увековечены в названиях яхт. Это — необходимо и разумно!
Особо хотелось бы остановиться на увековечении памяти первого в стране заслуженного мастера парусного спорта Ивана Матвеева. Участник войны, выдающийся яхтсмен. Это имя, как и имя адмирала Ю. А. Пантелеева, так и просится на борт большой крейсерской яхты.
Думаю, и в яхт-клубах других парусных центров нашей страны есть смысл серьезно задуматься.
|
